Александр Мошенский: В кризис покупают меньше деликатесов, зато спрос на творог и сметану растет

Bзвестный бизнесмен Александр Мошенский рассказал, как меняются в кризис предпочтения покупателей и как по-разному ведут себя во время девальвации белорусы, украинцы и россияне.

Еще полгода назад казалось, что белорусские производители продуктов выигрывают от российских санкций, мол, теперь соседи будут покупать больше белорусского. Так и получилось?

Если мы говорим об очень модном сейчас термине «белорусские креветки», то, к сожалению, последние пять месяцев мы наблюдаем снижение объема реализации. И связано это с падением покупательского спроса, которое перекрыло все мыслимые и немыслимые возможные плюсы от блокады продуктов в России. Кстати, и мидии, и креветки мы перерабатывали и поставляли в Россию и до санкций — в виде коктейлей, салатов, пресервов. И самое интересное, что ни одна страна, из которой к нам завозится данный вид морепродуктов, под санкции не попала. Россия перестала покупать продукты в Канаде, США и ЕС. А мидии-креветки «Санта Бремор» для переработки закупает в Чили, Вьетнаме, Индии, Перу. Так что все разговоры про белорусские креветки - это чистая спекуляция. По лососю у нас рост всего на 4,5 % по сравнению с прошлым годом, но сейчас идет падение реализации, и это связано все с той же с покупательной способностью.

Почему не выросли поставки в Россию?

Раньше в Беларуси только наше предприятие занималось отправкой лосося в Россию и в торговые сети. А после введения санкций около 5-6 предприятий наладили в Беларуси производство соленого филе, которое выпускается по заявкам российских компаний-переработчиков и поставляется в российские сети. Скажем так, наши российские конкуренты нашли выход в этой ситуации. С другой стороны, в России норвежский лосось частично заменили чилийским. Но самое главное, что экономический кризис в России спровоцировал девальвацию, которая повлияла на спрос.

А для белорусов европейские поставщики цены снизили после того, как Россия перестала покупать их рыбу? Вот польские яблоки, например, заметно подешевели.

Тенденцию по снижению цен на сырье мы наблюдаем. Норвежцы попытались осенью повысить цену на лосось до $7, продержали в течение двух-трех недель, после чего рухнули объемы покупки, а за ними и цена. Именно благодаря российским санкциям мы можем покупать сырье лосося дешевле. То же самое и с филе сельди, в результате упорных переговоров мы смогли на 10% снизить цену. Есть и другой фактор. Мы привыкли думать в долларах, но евро ведь тоже девальвировался, так что европейские продукты по отношению к доллару подешевели.

Это помогает вам выполнять требования Минторга по неповышению цен?

Когда падает спрос, любой производитель заинтересован в том, чтобы найти уровень цены, который бы устроил покупателя. Курс изменился процентов на сорок, а цены выросли на 15-20%, не больше. Частично за счет собственной рентабельности, частично - за счет работы с поставщиками, но мы пытаемся адаптироваться к покупательной способности населения.

Когда стало заметно, что белорусы стали меньше покупать?

Наверное, во второй половине января, во время праздников цены держали. Но дело не только в ценах. Во-первых, ощущалась атмосфера ожидания кризиса. Во-вторых, многие свои запасы потратили на крупные покупки.

В России и Украине кризис покупатели почувствовали раньше?

В Украине — в начале осени, в России — в конце. И сейчас в России наблюдается снижение покупательского спроса на рыбу и морепродукты. Зато по молочной продукции наоборот рост потребления. И это тоже было ожидаемо. Люди переходят на более дешевый белок. Я не скажу, что пачка творога заменит упаковку селедки, но то, что она может заменить 200 граммов курицы — это факт.

В январе поставки молочной продукции в Россию выросли на 25%. В момент введения санкций мы активно работали с сетями, расширяли ассортимент продукции — использовали возможность, чтобы увеличить свое присутствие на полках. Этот рост - следствие этой работы.

Будете сейчас останавливать производство дорогой рыбы, скажем семги, и заменять более дешевой, например селедкой?

Нет, у каждого продукта есть свой спрос. Если где-то объемы сжимаются, мы выводим новые продукты, чтобы увеличить предложение в средней ценовой нише. Наша главная задача — это удержать долю рынка и по возможности расширить свое присутствие. Мы понимаем, что другие компании находятся, может быть, еще в более сложной ситуации. А как показывает опыт, кризис — это возможность как потерять долю рынка, так и завоевать ее. Мы рассматриваем второй вариант.

В Беларуси, как я понимаю, с долей рынка у вас проблем нет, даже дефицит «Савушкиного продукта» бывает.

Если он в Беларуси и существует, то только административный, потому что в некоторых областях опять появляется административное регулирование. Возможно, где-то пытаются обеспечить большее присутствие местного производителя на полках.

И как вы с этим боретесь?

Вот мы с вами об этом говорим, возможно, кто-то прочитает и кому-то станет стыдно.

Какие продукты люди выбирают в кризис?

Икру точно не едят, зато потребление селедки даже увеличивается. Меньше покупают деликатесов, больше продукции массового спроса. Творога и сметаны покупают больше.

А сыров?

Объемы продажи сыров падают до того момента, пока не находится объективная цена. Если по лососю мы не можем диктовать рынку условия, потому что зависим от цен поставщиков, то по сырам снижение потребления приводит к тому, что начинает снижаться цена до того уровня, который приводит к прежнему спросу.

Есть белорусские предприятия, которые позволяют назвать простой сыр «белорусским пармезаном». Как вы к этому относитесь?

Вводить в заблуждение потребителя, конечно, нельзя. Но хорошо, что сыр называют «белорусский пармезан», а не «пармезан». Дай бог, чтоб они его продали и принесли в страну валюту, а покупатель бы получил удовольствие от этого.

А российский рубль сегодня вообще валюта? Он Беларуси нужен?

Российский рубль сегодня не помеха, потому что мы в короткие сроки свою экономику диверсифицировать не можем. И нам все равно надо как можно быстрее адаптироваться к сегодняшней ситуации в России. Я за то, чтобы искать альтернативные рынки сбыта, но я знаю, что эти рынки нарабатываются годами и десятилетиями. Пока же нужно работать и с российским рублем, и с гривной, где-то заменять эти валюты товарами. В свое время мы продавали продукцию в Украину за доллары. Но сейчас продаем в Украину за гривны и заключаем в этой стране контракты в гривне на покупку комплектующих, которые нужны для наших предприятий. Это помогает амортизировать ситуацию при колебаниях курса доллара. То же самое с Россией. Есть комплектующие, компоненты, которые мы там покупаем за российские рубли и можем использовать у себя в производстве или экспортировать за рубеж. К тому же, имея российский рубль, можно заключать в России фьючерсные контракты на покупку валюты, то есть, ожидая получения российских рублей, можно сегодня в принципе понимать, почем ты купишь за них валюту. Не в валюте проблема, а в том, чтобы сохранить объемы реализации и делать это с прибылью.

Как вы решаете вопросы с Россельхознадзором?

Россельхознадзор сегодня договаривается с белорусской ветеринарной службой. Мы надеемся, что в какой-то момент мы перестанем искать черную кошку в темной комнате.

Это все, что вы хотите сказать Россельхознадзору?

Пользуясь газетой, хочу передать поздравление с 8 Марта женщинам Россельхознадзора.

В нашу новостную сводку чуть ли не раз в неделю попадает слух, что «Савушкин продукт» и «Санта Бремор» собираются сократить тысячу человек. Это правда?

О таких слухах я обычно узнаю от знакомых. Вопрос по сокращению людей не стоит. У нас есть своя амортизационная подушка, которую мы используем, чтобы проходить сложные месяцы. Мы к этой ситуации готовились, создали запас прочности, и уже осенью была запущена антикризисная программа, которая позволяет нам работать. Если же говорить в общем о количестве сотрудников, то в этом году на «Санта Бремор» мы не набираем людей для цеха мороженого. Решили, что переведем туда людей с действующего производства рыбы.

Зарплаты на своих предприятиях сохраняете или снижаете?

О снижении речь не идет, кризис уже это сделал. А по результатам первого квартала мы будем, отталкиваясь от экономики, делать движение по зарплатам.

Где сейчас тяжелее всего бизнесу: в России, Украине или Беларуси?

В Украине. Неделю назад в Украину поставили всего две машины с лососем. Одну завезли мы, вторую — сеть «Метро». Притом что год назад в эту же неделю в Украину пришло 700 тонн лосося. Было 700 — стало 30, больше чем в 20 раз снизилось потребление деликатесной продукции. Там сейчас взаимоотношения с торговыми сетями строятся так: мы выставляем цену, как на рынке — и хотите берите, хотите нет. Речь уже не идет о долгосрочном выстраивании отношений.

На втором месте по тяжести - Россия, на третьем - Беларусь. Думаю, если нашему правительству удастся в нынешнем состоянии продержать год страну, то всем можно ордена давать. Потому что задача стоит архисложная, когда вокруг происходят такие проблемы. Если у нас получится, этот пример войдет в учебники. А я вот очень надеюсь, что получится, потому что сегодня на самом деле многие предприятия зависят от правильности и скоординированности действий правительства и Нацбанка.

Белорусы, украинцы и россияне по-разному ведут себя в кризис?

Россияне привыкли мыслить в рублях, многим наплевать на курс доллара, уровень жизни они измеряют в ценах на колбасу, сосиски и прочее. В Украине уровень выживаемости очень высокий. На страну обрушилась масса сложностей, поэтому их терпению, выдержке и умению жить в сложной ситуации можно только позавидовать. Разговариваешь с украинцем и выясняешь, что человек полгода ходит на работу, где зарплату ему не платят. У нас такое представить невозможно.

А белорусов отличает больший оптимизм, мы как-то больше рассчитываем, что ответственность за хорошую жизнь лежит на плечах государства. У украинцев этого нет.

Как думаете, долго эта ситуация продлится?

Если у нас, у страны и у правительства хватит ресурса продержаться до лета, то дальше уже будет рост. Самое сложное, я думаю, будет весной. По моим прогнозам, к осени должна раскочегариться российская экономика, а мы зависим от России.

В какой период было так же тяжело?

Я думаю, в 1998-м. Я его хорошо помню. Очень похожая ситуация сейчас. Но к нынешнему кризису я больше готов. Тогда не было такого запаса прочности. Но у нас сейчас есть другая проблема - размер. Большему судну сложнее пережидать непогоду, чем мелкому. Зато я не один сейчас, есть команда менеджеров, а моя задача выделять приоритеты. Кризис дает возможность задуматься про модель бизнеса и понять, насколько она устойчива. Мы работаем в странах, где еще есть сейсмическая активность. Здесь не все модели бизнеса эффективны. В странах с устойчивой экономикой они работают, а у нас нет. Потому что не все здания выдерживают землетрясения в семь баллов. Может, в такой ситуации надо палатки строить, чтобы ничего не упало на голову.

И вы так спокойно об этом говорите?

Когда не поспишь пару лет, как в конце 90-х, учишься обо всем спокойно говорить. Делать бизнес с трясущимися руками - только ему навредить.

Какие советы можете дать своим коллегам?

В эти моменты нужно сосредоточиться на управлении компании самому, нужно не бояться принимать решения. Это жизнь. Если ты не спасешь или бизнес, или деньги, или репутацию, или все вместе, тебе завтра будет нечем заниматься. А увидев, как кризис влияет на бизнес, надо задуматься про стратегию, понять, все ли в этом бизнесе учтено.

А на бытовом уровне как себя вести в кризис? В какой валюте деньги держать?

Я уже сказал коллегам-предпринимателям: раз уж мы угодили в кризис, хуже может быть только угодить в больницу. Не нужно себя загонять. Кризис - лишь одна из сторон жизни. А в какой валюте лучше держать зарплату, я не знаю. Могу лишь сказать, что, с моей точки зрения, сегодняшний депозит в банке по 50 - это либо огромный подарок, либо совсем не подарок. Я бы лучше вкладывал деньги под 30%, чем под 50%. Не знаю, как при сегодняшнем стабильном рубле надо работать экономике, чтобы отрабатывать такие ставки.

Александр Мошенский, 44 года, входит в ТОП-5 самых влиятельных бизнесменов страны по версии газеты «Ежедневник». Самые крупные активы - «Савушкин продукт» и «Санта Бремор» в Беларуси, «Русское море» - в России. В активах Александра Мошенского также сеть ресторанов и предприятий общественного питания (рестораны «Жюль Верн», «У озера» в Бресте), инвестиции в недвижимость и швейное производство (швейная фабрика «Надзея» в Бресте), туристический бизнес (рекреационный комплекс класса люкс «Шале Green Wood» на берегу озера Белое под Брестом).

Почетный консул Исландии в Республике Беларусь. Председатель федерации гребли, имеет спортивные разряды по борьбе, гребле на байдарках и по спортивной гимнастике. Женат, две дочери.

Поделиться в социальных сетях: